Александр харламов сын валерии. Валерий харламов одобрил бы игру данилы козловского

Биография

Александр Харламов родился 23 сентября 1975 года в Москве в семье легендарного хоккеиста СССР Харламова Валерия Борисовича .

• с 1982 по 1992 год учился в Московской школе №
• Получил дополнительное образование в СДЮШОР Детско-юношеская спортивная школа ЦСКА
• В 1996 году закончил ВУЗ
• В Америке прожил около 6 лет, с 1999 года. Играл в НХЛ в составе «Вашингтон Кэпитэлз»
• игрок столичного «Динамо», ЦСКА, а также новокузнецкого «Металлург»
• В 2009 году Генеральный менеджер Ветра (хоккейный клуб)
• Тренер ХК «Витязь» (г. Чехов)
• С 2010 года Председатель исполкома профсоюза ПСХТ (профсоюз хоккеистов и тренеров)

Награды

В мае 2005 года Александру Харламову был вручен клубный пиджак члена Зала славы по случаю введения Валерия Харламова в Зал славы Национальной хоккейной лиги в Торонто .

Семья

После гибели родителей с 1981 года жил с сестрой Бегонитой у бабушки (по матери) Ниной Васильевной Смирновой. В различных источниках распространилась информация, что над Александром взяли шефство игроки ЦСКА Касатонов, Крутов и Фетисов, которые заменили ему отца. В действительности же мать и отца Александру заменила бабушка (которая и ныне (2012) здравствует), а игроки ЦСКА лишь изредка виделись с ним и никакого влияния на воспитание Александра не оказали.

В 1997 году женился на Виктории. В 1998 году родился сын Валерий.

Сестра Бегонита занималась художественной гимнастикой, стала мастером спорта. В настоящее время замужем, растит двух дочерей - Дарью и Анну.

Светская хроника

• В 2008 году на экраны вышел фильм «Валерий Харламов. Дополнительное время» - «…история жизни выдающегося советского хоккеиста Валерия Харламова…». 05 мая 2009 года Александр дал интервью газете Комсомольская правда опровергающее автобиографический жанр фильма и о намерении судится с Правообладателем.
• 31 марта 2008 года, создаваемый профсоюз игроков во главе с Александром Харламовым, распространил в СМИ открытое письмо президенту России Владимиру Путину . Помимо главы государства в адресатах значились заместитель председателя правительства России Сергей Нарышкин, председатель госкомспорта Вячеслав Фетисов , организаторы КХЛ и вся спортивная общественность страны sportsdaily championat .
• В 2010 году участвовал в 10 сезоне (выпуск № 18) программы Битва экстрасенсов на телеканале ТНТ bitvaextrasensov . Съемки проходили на месте гибели Валерия Харламова.
• в 2012 году студия

Говорят, что большое видится лишь на расстоянии, но современникам хоккеиста Валерия Харламова не понадобилось много времени, чтобы рассмотреть и оценить масштабы его таланта.

Неповторимого форварда ЦСКА и сборной СССР болельщики были готовы носить на руках. Сравниться с ним в уровне популярности мало кто мог, но (берите на заметку, современные спортивные «звездочки») он всегда оставался до трогательности скромным и даже застенчивым. Все его друзья и коллеги, с которыми доводилось общаться, говоря о главных достоинствах выдающегося хоккейного мастера, в один голос твердят: скромный.

Понимаете: не техничный, быстрый или целеустремленный, а скромный. А ведь речь, напомним, об одном из самых выдающихся спортсменов в мировой истории.

О Валерии Харламове написано множество книг, тысячи газетных заметок, относительно недавно вышел в свет посвященный ему фильм «Легенда №17». На страницах «МК» о нем не раз вспоминали его хоккейные партнеры и соперники, а близкий друг Валерия Борисовича - собравший Харламова буквально по кусочкам после первой автомобильной аварии доктор Андрей Сельцовский (тот самый врач, образ которого в фильме блестяще передала Нина Усатова) - рассказывал нам о том, каким был хоккеист за пределами ледовой площадки.

Накануне юбилея Валерия Харламова своими воспоминаниями об отце с нами поделился его сын Александр.

Он принял непосредственное участие в работе над фильмом об отце «Легенда № 17», причем выступил сразу в нескольких качествах - одного из продюсеров, консультанта картины и исполнителя эпизодической роли.

— Какое ваше первое воспоминание об отце?

— Первые воспоминания идут из детства. Это редкие моменты, когда отец был дома. Тогда хоккеисты долгое время находились на сборах, соревнованиях. Когда же удавалось побыть с семьей, отец приезжал, и все в доме были очень рады. Он никогда не возвращался с пустыми руками: привозил игрушки, подарки. Нормальное явление для любых родителей, которые редко бывают дома.

— Удалось ли вам видеть отца на льду, во время матча?

— Конечно, мы ходили на матчи. Когда игры были в Москве, мы ездили на них с мамой. Это была определенная возможность для жен и девушек спортсменов после матча до отправления автобуса 15-20 минут по-быстрому пообщаться, повидаться. Поэтому и я ходил тоже, смотрел, потом виделись с отцом.

— Была ли для вас предопределена дорога в спорт?

— Ничего подобного. Изначально отец не планировал отдавать меня в хоккей. Он хотел, чтобы я занимался футболом, потому что он сам очень любил футбол и хорошо в него играл. К тому же мой старший двоюродный брат, сын сестры отца, занимался футболом. Поэтому отец собирался отдать в футбол и меня.

Но в три года я встал, на коньки, подаренные отцом. Понимаете, когда у тебя в квартире постоянно присутствует частичка хоккейной формы — клюшки, шлемы — они, конечно, неподдельно заинтересовывают. В четыре года я уже потихоньку научился кататься на коньках. И все же по-настоящему хоккей в моей жизни произошел после трагедии с родителями. В шесть лет бабушка отдала меня в хоккейную секцию. Этот вид спорта мне и самому нравился. Возможно, такова своеобразная дань памяти. Может, бабушка размышляла и так. Ведь когда ребенок совсем маленький, никто не знает, кем он вырастет. Отдала — и отдала… Да, наверное, в память об отце.

— Вы сказали, что дома всегда были элементы хоккейной формы. Может быть, какие-то вещи отца вы и теперь храните с особым теплом?

— Что-то сохранилось, но всему очень много лет. Остались клюшки, грамоты… Некоторые вещи мы с сестрой передали в Зал хоккейной славы в Торонто, главный музей хоккея в мире. Когда отца принимали туда, ему выделили свой уголок. Часть его вещей хранится там, а еще часть — в музее хоккейного клуба ЦСКА. Мы считаем, пусть лучше об отце помнят по обе стороны океана, приходят и смотрят дети, знакомятся с историей советского хоккея. Кто-то из них после этого начнет или продолжит заниматься хоккеем дальше.

Что вызывало бы глобальный интерес? Свои медали есть и у меня тоже. Мне больше по душе старые хоккейные коньки отца. Не знаю почему, но они нравятся мне даже визуально. Они находятся в музее на ледовой арене ЦСКА.

— То есть самое важное все-таки осталось в России?

— Не сказал бы так. Все сохранившиеся вещи отца для меня равноценны, уникальны. Я не говорю о материальном. Есть и письма, но многое я уже не помню.

— К сожалению. все-таки приходится обращаться к трагическим страницам вашего детства. Можете ли вы отметить кого-то, кто после гибели Валерия Борисовича поддержал вас искреннее и больше всего?

— Конечно, изначально поддержали цээсковские хоккеисты, одноклубники и друзья отца — Слава Фетисов, Алексей Касатонов, Владимир Крутов. Помогала практически вся команда. Я благодарен им в первую очередь. Были и те, кто совершенно не связан со спортом. У отца был очень широкий круг знакомств. Он был очень светлым, открытым, порядочным и веселым человеком: никогда никому не отказывал во внимании. Когда он оказывался дома, у нас бывало очень много гостей. Дружили и со Львом Лещенко, и с Владимиром Винокуром, и с Иосифом Давыдовичем Кобзоном, с театральными деятелями. Близко общались с представителями других видов спорта.

— А вы когда-нибудь хотели стать артистом?

— Нет (смеется). Мы и теперь прекрасно общаемся, но чтобы самому быть актером или певцом — нет, такого желание не возникало.

—Вы продолжатель великой фамилии. Каково это - быть Харламовым?

— Мне часто задают этот вопрос. Так сложилось, что я особо не обращал на это внимания, и груз ответственности не сильно на меня давил. Не могу сказать, что фамилия сильно помогала мне или мешала. Все шло своим чередом. Повышенный интерес привычен, когда играют дети спортсменов. Так происходит до сих пор. Это нормальное явление. Например, журналисты всегда пытаются сравнивать отца и сына, но это немного неблагодарное дело, потому что похожих хоккеистов не бывает. У каждого свой путь, который нужно пройти и достичь чего-то самостоятельно.

— И все-таки есть ли в вашей игровой манере черты, унаследованные от отца?

— Думаю, да. Характер. Понимаете, хоккей развивается из года в год. В 1960-1970-х годах отец играл в хоккей одного стиля, я, в 1990, -- иначе. Сейчас хоккей и воспринимается по-другому. Во времена отца выступали выдающиеся мастера. Это факт. Они делали историю советского спорта. Мы учились на их примерах и чтим их.

— Вы бы хотели, чтобы продолжателем без преувеличения великой хоккейной династии стал ваш сын?

— Он уже взрослый, и теперь поздно об этом говорить. Так получилось, что он не спортсмен. Не каждому ребенку дано попасть в профессиональный спорт. К сожалению, это не все понимают. Мы с супругой из тех родителей, которые не считают нужным заставлять ребенка, если у него самого нет большого желания. До определенного возраста он увлекался футболом, а потом возникли определенные проблемы со здоровьем, и пришлось эти занятия закончить. Теперь он учится. Профессиональный спорт - это огромный труд, и таким же должно быть стремление спортсмена.

— Есть ли у вас любимое число? Может быть, 17?

— 17 - номер, который постоянно, уже привычно присутствует в моей жизни.

— В 2008 году вы приняли участие в шоу «Битва экстрасенсов». Чем этот проект вас привлек?

— На тот момент это было увлекательно. Предложение поступило совершенно случайно. Позвонили по телефону и предложили участвовать. Мне стало интересно пообщаться с неординарными людьми. Не буду лукавить, стало любопытно послушать людей с опытом, который дан не всем.

— Что выяснили в итоге?

— Лично для себя определенные выводы я сделал.

— Интерес к истории советского спорта существует. Убедительное свидетельство этого - фильм «Легенда № 17» о личности и судьбе вашего отца.

— Сделать такой фильм - очень большой труд. Я смотрел и «Движение вверх» вместе с сыном. Скажу так, чем больше будет таких картин, тем лучше. Они помогают воспитывать новое поколение в правильном русле.

Его называли Моцартом. Легкий, озорной, веселый, он, казалось, музицировал на льду. Уже при жизни его называли гением. А с гениями в России почти всегда так — ранняя трагическая смерть, облеченная покровом тайны. Харламов погиб в автокатастрофе в роковые 33 года… Мы взяли эксклюзивное интервью у сына спортсмена — Александра, который стал одним из продюсеров фильма «Легенда № 17» .

— Александр, вы остались довольны тем, что вашего отца сыграл Данила Козловский ?

Александр Харламов, сын легендарного Валерия Харламова

Харламов: Мне сразу было понятно, что Данила справится, он один из лучших на сегодняшний день актров. И потом он горел этой ролью, даже курить бросил. И на съемках не выпускал из рук свой вариант сценарий, постоянно вносил туда замечания, делал пометки. Мне было интересно, кого подберут и на роль моей мамы. Светлана Иванова тоже, на мой взгляд, со своей задачей справилась. У нас пока не умеют снимать хоккей, поскольку это трудно технически. мы приглашали на картину специалистов из Канады, хоккейные сцены снимали больше месяца — кропотливо, въедливо. И результат достигнут! Я ведь тоже играю в хоккей и рос среди хоккеистов — уверен, профессионалы оценят картину по достоинству.

Кадр из фильма «Легенда №17», в центре — Данила Козловский

— В фильме ведь не все соответствует действительности?

Харламов: Разговоры на тему «Такого не было» тут не уместны. Портретного сходства тоже искать не надо. Это художественная, а не биографическая картина. Все, что я знаю об отце, — это либо рассказы близких, либо какие-то фрагменты воспоминаний. Родители погибли, когда мне было шесть лет, сестре — четыре года. После трагедии бабушка, мать Валерия Харламова, тяжело заболела и вскоре умерла. Мы же с сестрой выросли в семье маминой мамы, а в ту, харламовскую, к деду и тете, ездили только по выходным.

— Мама Валерия Харламова была испанкой. В чем-то проявлялся ее национальный характер?

Харламов: Еще как проявлялся! Она была темпераментной, яркой женщиной. Внешне — типичная испанка.

Валерий Харламов с мамой-испанкой

Помню, она частенько брала в руки кастаньеты и, лихо ими управляя, танцевала зажигательное фламенко. Ее настоящее имя я едва выговариваю — Хермона Ариба Аббад, но дома ее все звали Бегонией. В 1938 году ее вместе с другими детьми испанских коммунистов вывезли от ужасов гражданской войны в Советский Союз. Бегония изрядно исколесила просторы новой родины: пожила и в Ленинграде, и в Крыму, и в Тбилиси. В конце концов, обосновалась в Москве. Работала на заводе «Красный коммунар», где и познакомилась с Борисом Харламовым. После смерти Сталина испанцы стали возвращаться на историческую родину, а бабушка решила никуда не ехать. К тому времени она была уже замужней женщиной, матерью Татьяны и Валерия. Но в Испании она все-таки несколько раз побывала — там оставались родственники. Помню, как они — такие же шумные и яркие, как бабушка, — приезжали погостить в Москву.

— Есть легенды, что Валерий Харламов получил имя в честь летчика Чкалова, и что родился он в машине по пути в роддом. Получается, родился в машине и закончил свой жизненный путь в машине…

Харламов: Сейчас уже столько мифов вокруг имени отца! Где правда, где ложь — понять невозможно. Отец родился в 1948 году — тогда еще было карточное питание, и он рос слабым ребенком. В его послевоенном детстве не было каких-то особых излишеств, баловать детей было нечем. К тому же возникли проблемы со здоровьем — ревматизм сердца, который появился как осложнение после ангины. Занятия спортом были противопоказаны. Но отец все равно гонял в футбол. Он очень любил этот вид спорта, хорошо в него играл. Думаю, при его характере и способностях мог бы стать и незаурядным футболистом. Но в ту пору входил в моду хоккей. Отец хорошо катался на коньках, и дед отвел его в хоккейную секцию.

— Говорят, хоккеисты ЦСКА как-то особо лихо гусарили.

Харламов: Да, они выпивали. В том числе и Валерий Харламов. И Тарасов закрывал на это глаза. Потому что каждый из игроков знал меру, знал, какие будут последствия. На качестве игры это не сказывалось.

— А испанский темперамент Харламова в чем-то проявлялся?

Харламов: В жизни — нет. Он был спокойным, доброжелательным человеком, невероятно веселым и остроумным. Прорывался темперамент только во время игры, где отец бывал взрывным, эмоциональным, вспыльчивым. Мог и в драку на площадке полезть. Когда они впервые в 1972 году поехали в Канаду на игры с профессионалами НХЛ, канадцы объявили на отца настоящую охоту. Целью канадцев было травмировать Харламова, чтобы выбить его из дальнейших игр и обескровить советскую сборную. В такой ситуации не сорваться и не ответить обидчику было сложно. Но с нашей командой тогда ездили партийные функционеры и кагэбэшники, игрокам строго-настрого было объявлено: на провокации не отвечать.

В ту пору председателем Госкомспорта был Павлов, перед отъездом в Канаду его предупредили «наверху»: если наши в итоге проиграют — положишь на стол партбилет. Представляете, как Павлов «накачивал» хоккеистов на победу?

— Сразу после этих игр статус Харламова существенно изменился. Он стал признанной звездой, напугавшей самих канадцев. А на материальном уровне семьи это как-то сказалось?

Харламов: Материальный уровень игроков сборной особенно не разнился, тогда не было такого: ты мегазвезда — получай столько-то, ты просто звезда — столько-то… Игроки зарабатывали практически одинаково. Предоставлялись определенные блага: например, спортсмены имели возможность отовариваться в магазине «Березка». Конечно, все хоккеисты имели машины. Отец много машин поменял. Последней была та роковая «Волга». Что касается жилья, то поначалу отец жил у тещи. И только потом получил квартиру от ЦСКА.

— Теперь настало время рассказать о романтической истории знакомства ваших родителей.

Харламов: Папа с мамой познакомились в ресторане. Мамина подруга отмечала день рождения, а за соседним столом веселились хоккеисты. Папа пригласил маму потанцевать, потом проводил до дома...

Говорят, ваша бабушка нервничала из-за романа дочери. Ведь на свет уже успели появиться вы, а Харламов не спешил делать Ирине предложение…

Харламов: Просто не было времени зайти в ЗАГС — туры, разъезды, тренировки… Но когда родители все-таки расписались, папа переехал жить к теще. Отец ее искренне полюбил, и она к нему хорошо относилась. Когда родилась моя сестра Бегонита, бабушка, которая до того трудилась на шинном заводе, оставила работу и занялась нашим воспитанием. Родителей мы видели нечасто: они оба много работали. Мама — в музыкальной редакции «Останкино».

— Каким вы запомнили отца?

Харламов: Запомнились какие-то фрагменты счастья: когда всей семьей ходили гулять по ВДНХ или веселились на даче… Дом всегда был полон людей. У отца со всеми были ровные отношения. Его любили, наверное, больше, чем кого бы то ни было. И друзья у него были из разных областей — киношной, театральной; говорят, даже и из властных структур приятели были. Отец общался и выезжал на отдых с Кобзоном , Лещенко, Винокуром … Очень ценил хорошую шутку и сам устраивал розыгрыши.

— Славу Харламова сравнивают с известностью Высоцкого . А звездной болезнью ваш отец не страдал?

Харламов: Тогда в хоккее между спортсменами были такие отношения, что чью-либо звездность просто не поняли бы. Ну а внешних проявлений славы было много. Например, когда отец отправлялся на дачу, милицейские посты, знавшие его знаменитую «Волгу» с номером 0017, передавали друг другу: едет Харламов. С места срывались гаишные машины с мигалками, по рупору раздавалось: «Сопровождение для два ноля 17, зеленая улица!» С таким эскортом до дачи и доезжали.

Однажды, когда машина была на ремонте, отец решил поехать на метро. Его там чуть не разорвали на сувениры. А он смеялся и говорил: «Народ знает своих героев — значит жизнь проходит не зря».

— Вы сказали, что отец был неконфликтным человеком, а как же его сложные отношения с тренером Тихоновым?

Харламов: Отношения не были сложными, просто была четкая дистанция: тренер говорил - игрок выполнял. Ничего личного. Тихонов пришел в тот момент, когда тройка Михайлов — Петров — Харламов была в большом фаворе. Для них только единственный человек — Тарасов — был царь и бог, только он их умел держать в ежовых рукавицах. Нового тренера звезды не восприняли. Тихонов это, конечно, прочувствовал и понял, что утвердить свой авторитет при этих игроках не сможет. Слишком сильное влияние они имели на команду. И Тихонов потихоньку стал убирать «стариков». Сначала ушел Третьяк. Потом Михайлов, потом Петров. Они еще вполне могли поиграть, но молодежь слишком уж к ним тянулась, а Тихонов ревновал.

— Вы считаете Тихонова косвенным виновником гибели своего отца?

Харламов: Так считают многие любители хоккея. Ведь перед той роковой серией игр 1981 года в Канаде прошел турнир европейских чемпионов, и Харламов был назван лучшим нападающим. Буквально сразу после турнира Тихонов говорит отцу: «Твоя физическая форма не соответствует уровню команды, в Канаду ты не едешь…» А ведь знал, как Харламов любит играть именно в Канаде! Спорить с тренером было бессмысленно. Тихонов оставил отцу много заданий в Москве, и он покорился.

— Почему сборная не пыталась протестовать? Не устроила, например, саботаж?

Харламов: Команда, конечно, не поняла выходку Тихонова, но, поскольку главный тренер назвал состав буквально перед отъездом в аэропорт, ребята ничего не успели предпринять против него. Думаю, они бы и не стали этого делать — то, что произошло с Харламовым, могло случиться с каждым из них.

— Оставшись в Москве, Харламов впал в депрессию?

Харламов: Ну представьте, столько лет отдано сборной — и вдруг такое… Ведь отец собирался отыграть именно в Канаде последнюю серию и уйти из большого спорта. Ему было 33 года.

— Говорят, Харламов в этот период запил. Именно по причине нетрезвости он якобы и не мог вести машину в то роковое утро.

Харламов: Нет, отец в этот день не был пьян. Он просто не спал ночью, переживал, ходил, метался… Наутро, конечно, неважно себя чувствовал. Думаю, именно по этой причине он поменялся рулем с мамой. Был дождь, ремонт дороги — и мама не справилась…

— После смерти ваших родителей появилась версия, что это было покушение. Вроде бы Харламов собирался эмигрировать в Канаду, а власти таким образом ему воспрепятствовали.

Харламов: Никуда бы он не уехал! Ему предлагали контракты с НХЛ с 1972 года — одному из первых. Обещали огромные деньги, специально обученные люди готовили всю процедуру отъезда… Но отец был из породы патриотов. Сегодня с нашим менталитетом уже и поверить трудно, что были времена, когда страна, Родина, государственный гимн что-то для людей значили. Харламов был именно таким человеком. Да и не он один, ведь контракты с НХЛ предлагали и другим игрокам сборной.

— Как сложилась ваша жизнь после гибели родителей?

Харламов: Материально было трудно. У папы не осталось денег. Они с матерью никогда не копили, жили на широкую ногу. Бабушка получала пенсию. Потом Минобороны начислило нам какие-то деньги.

— А отцовские друзья, партнеры по тройке помогали?

Харламов: Нет. Отцовских партнеров я не видел и не слышал лет десять. Все пропали. Когда-то многолюдный дом вмиг опустел. Помогали только ребята из новой волны ЦСКА, которые были моложе отца, и для которых он был кумиром: Фетисов, Касатонов, Крутов. Они в чем-то и заменили мне отца. Приезжали по первому звонку. Приносили деньги, собранные в складчину, привозили из-за границы одежду. Отец многим из молодежи успел помочь. Некоторые игроки даже жили у нас дома. Тот же Касатонов, который из Питера приехал и не имел жилья в Москве.

— В хоккей они вас привели?

Харламов: Нет. Бабушка. Родители погибли в августе, а в сентябре бабушка отвела меня в секцию. Я уже неплохо катался на коньках. Отец с трех лет меня поставил на лед и, когда у него бывали свободные минуты, занимался со мной во дворе.

— А Тихонов так никогда и не появился у вас в доме, не пытался повиниться?

Харламов: Нет, думаю, ему нечем было оправдаться. Знаю, что из всей команды ему высказал все в лицо лишь Валерий Васильев, с которым отец был особенно дружен. Ребята ведь хотели прервать турнир в Канаде и вернуться в Москву хоронить Харламова. Даже собрание специальное устроили. Но им бы никто не позволил вернуться: в турнир были вложены большие средства… Оставалось одно: посвятить матч памяти Харламова и разорвать канадцев со счетом 8:3.

— Саша, кто вам преподавал в жизни мужские уроки?

Харламов: До всего приходилось доходить самому. Бабушки на нас двоих не хватало, поэтому я много времени проводил с друзьями. Хулиганили. Попадали в разные ситуации. В моем детстве было много хорошего и много плохого.

— Вы стали хоккеистом и обрекли себя на постоянные сравнения с отцом. Жить с такой фамилией непросто?

Харламов: Я не был звездным ребенком. И когда меня сравнивали с отцом, говорил: «Я — другой». Поначалу в хоккее звезд с небес не хватал. Но стал заниматься — что-то получалось, что-то — нет. В какие-то клубы меня брали, в какие-то — нет. И фамилия тут не играла никакой роли. Я успел поиграть в НХЛ, и эти времена вспоминаю как лучшие в профессиональной карьере.

— Саша, вы когда-нибудь думали, как сложилась бы жизнь вашего отца и ваша, если бы не та августовская трагедия?

Харламов: Часто об этом думаю. Отец хотел стать тренером, но что интересно — не взрослой команды, а детской. Хотя я считаю, что он и профессионалов смог бы тренировать: его авторитет был непререкаем, и честолюбия у отца хватало. А моя жизнь… наверное, не была бы связана со спортом. С хоккеем уж точно. Отец пытался привить мне любовь к футболу. Теперь у меня растет сын — Валерий Харламов-младший, который ходит в футбольную секцию. Может, он осуществит мечту деда?

Беседовала Илона Егиазарова

Скоро легендарному советскому хоккеисту, двукратному олимпийскому и восьмикратному чемпиону мира Валерию Харламову исполнилось бы 65 лет. Эту дату спортивный мир будет отмечать широко, на торжественную церемонию, конечно, пригласят детей великого нападающего – Александра и Бегониту Харламовых. Как сложилась их судьба, кто помогал осиротевшим в раннем детстве малышам и кто взялся за их воспитание, нашему репортеру рассказал сын известного спортсмена.

На встречу Александр Валерьевич согласился сразу, правда, предупредил, что детских воспоминаний, связанных с родителями, у него немного. Ведь судьба подарила ему всего лишь пять счастливых лет с мамой и папой. Голос Александра в телефонной трубке кажется спокойным, но ему и сегодня, 32 года спустя, трудно вспоминать о трагедии, перевернувшей всю его жизнь.

Мы уговорились с Александром Валерьевичем встретиться в кафе. Как только он вошел – я узнала его: атлетическая фигура, уверенный шаг, так умеют ходить только спортсмены. Он улыбнулся и стал еще больше похож на отца – Валерия Харламова. Три года назад Александр ушел с тренерской работы в бизнес, но находит время для любимой игры в хоккей.

– Сейчас часто проводятся благотворительные игры команд ветеранов. Например, летом была серия традиционных игр, где играют известные хоккеисты Ковальчук, Малкин, в этом году Морозов. Из звезд эстрады самый яркий поклонник хоккея – Бутман. В перерывах Игорь даже играет на саксофоне. А также выступают и политики – Шойгу, Кудрин, Дворкович. Мы все спокойно общаемся в раздевалке – на льду все равны. Сначала я думал, что Алексей Кудрин – закрытый человек, а поближе пообщались, и я увидел, что он веселый и очень замечательный. Мы уже не первый раз играли, так что даже сдружились.

Отец тоже дружил с артистами, певцами, вот, например, Иосифа Давыдовича Кобзона я знаю всю сознательную жизнь. Иногда мы созваниваемся, встречаемся. Недавно я поздравил его с юбилеем: договорились, встретились в его офисе, поговорили. Бабушка рассказывала, что, когда родители погибли, было очень много организационных проблем. 80-е годы – время дефицита, и Иосиф Давыдович помог установить памятник папе и маме. Теперь своеобразный памятник отцу есть и в Торонто.

В мае 2005 года мне вручили клубный пиджак члена Зала славы, потому что моего папу, Валерия Харламова, ввели в Зал славы Национальной хоккейной лиги. Такой чести удостоились только шесть русских. Церемония введения в Зал славы проходит три дня и напоминает премию вручения «Оскара», я и муж Бегониты Дмитрий были во фраках, моя жена Виктория и Бегонита – в вечерних платьях. Торжественно и красиво. На стенд, посвященный отцу, мы отдали несколько папиных личных вещей – его майку, перчатки, шлем, фотографии.

– Александр Валерьевич, знаменитый Харламов – кумир миллионов и сегодня, его знают и помнят как великого хоккеиста. А каким он был человеком, отцом?

– Папа, как и все спортсмены, больше времени проводил на сборах: нужно было много тренироваться, совершенствоваться, поддерживать форму. На базе у них был строгий режим, специальное питание. Спорт, особенно такой, как хоккей, требует много сил, упорства, времени. А когда папа на выходные приезжал домой, для семьи был праздник! Мы с Бегонитой выбегали в коридор встречать его, он подбрасывал меня к потолку, сестренку брал на руки.

Папа воспитывал нас по-разному. Меня – как будущего мужчину. К Бегоните же относился нежнее, она же девочка. Кстати, имя сестренке папа выбрал сам. Когда я родился, имя мне дала бабушка. А отец сказал, что девочку назовет сам. Знаете, цветок есть такой – бегония? Вот он и выбрал для дочки такое необычное испанское имя, ведь его бабушка из Испании, ее привезли сюда в 1937-м, так она тут и встретила деда.

Вообще про отца мало что помню, маленький был. Это на льду он был звездой и гордостью советского хоккея, а в жизни был обычным – очень веселым. Из детства больше помнится летний отдых. У папы в июле был отпуск, мы все вместе выезжали на дачу. А в выходные ходили на прогулку. Часто гуляли на ВДНХ, благо жили недалеко, на станции метро «Щербаковская», которая сейчас называется «Алексеевская». А еще мы вместе с мамой ездили на папины домашние игры, потому что после матча, пока хоккеисты вновь не уехали на базу, была одна из немногих возможностей подойти к отцу, пообщаться. Так что мы не пропускали игры, которые проходили в Москве. Потом папа уезжал на работу, а мы с мамой, бабушкой и сестренкой ехали домой. И так до следующей игры.

Все международные игры мы смотрели по телевизору. Правда, отец часто звонил маме (мобильных тогда не было, но на базе был стационарный телефон), и родители подолгу разговаривали, папа был в курсе всех домашних событий. Дома всегда была папина форма, коньки, клюшки, что вызывало у меня особенный интерес, и в три года у меня появились первые коньки.

Хоккей полюбила и моя сестренка, мы с Бегонитой устраивали дома свои домашние соревнования – с шайбой, клюшками, все как положено. Жили на проспекте Мира, и во дворе у нас была хоккейная коробка, там постоянно крутились мальчишки, гоняли в хоккей. И вот однажды к отцу приехали друзья по команде, и знаменитые на весь мир спортсмены вышли поиграть во двор. Что тут началось!

Собралась огромная толпа людей, взрослые и дети бежали домой за коньками, ведь шанс погонять шайбу с такими легендарными хоккеистами, как Харламов и Крутов, выпадает не каждому! У отца никогда не было звездной болезни, он всегда общался на равных. Например, летом в субботу и воскресенье обычные мужики играли в футбол, отец тоже собирался и шел на поле.

Многие наши соседи и сегодня вспоминают отца добрыми словами. Когда он был дома, к нам всегда приходило много людей. Отец очень любил сам готовить, прекрасно готовил мясо, часто угощал гостей. В нашем доме были не только известные спортсмены, но и популярные артисты – Кобзон, Винокур, Лещенко. С ними отец знакомился, когда были международные игры и звезды советской эстрады поддерживали сборную команду.

Сейчас такая практика тоже существует, вместе с олимпийцами едет группа поддержки, которая представляет «Русский дом». Думаю, и сейчас спортсмены и артисты там знакомятся и крепко дружат. Вот и папа дружил с Иосифом Давыдовичем, Львом Валериановичем. Даже вместе иногда ездили отдыхать куда-нибудь на юг. В нашем доме всегда было весело и шумно, папа и мама любили принимать гостей…

Беда пришла в дом в четверг 27 августа 1981 года. Потом станет известно, что авария, которая унесла жизни трех человек, случилась в семь часов утра на 74-м км Ленинградского шоссе. Харламовы возвращались с дачи, за рулем «Волги» сидела Ирина, жена Валерия. На скользкой от дождя дороге машину вынесло на встречную полосу, автомобиль врезался в грузовик и скатился в кювет. Ирина, Валерий и двоюродный брат Ирины Сергей Иванов погибли на месте. Говорят, за день до аварии на этом участке меняли асфальт. Там, где заканчивалось новое покрытие, образовался выступ высотой пять сантиметров, который и стал причиной трагедии.

Панихида прошла 31 августа во Дворце тяжелой атлетики ЦСКА. Проститься с погибшими пришли тысячи людей. На похоронах не смогли присутствовать игроки сборной СССР: команда находилась в Виннипеге. В память о друге хоккеисты решили во что бы то ни стало выиграть Кубок Канады. Данное обещание спортсмены сдержали, обыграв в финале канадцев 8:1.

Но никакие победы уже не могли вернуть родителей малолетним детям Харламовых. Малыши и не понимали, что осиротели…

– На тот момент мне было пять лет, Бегоните три. Когда родители погибли, нас стала воспитывать бабушка – мамина мама, Нина Васильевна Смирнова, ей помогали ее сестры. И конечно, вся команда ЦСКА проявила участие, но из-за плотного графика игр спортсмены, разумеется, не могли заниматься нашим воспитанием.

Иногда приезжали в гости Алексей Касатонов, Вячеслав Фетисов, Владимир Крутов. Они помогали и финансово, из поездок привозили вещи, в то время трудно было с детской одеждой. А весь груз ответственности лег на плечи бабушек. А потом случилась еще одна трагедия – через пять лет после смерти наших родителей умерла и наша любимая бабушка, мама отца. Она не смогла пережить потерю сына, и мы будто во второй раз осиротели. А Нина Васильевна и сейчас живет с Бегонитой, и я всем сердцем желаю ей здоровья. Они по-прежнему в той же квартире, где прошло наше с сестренкой детство, где жила когда-то, в том счастливом далеко, наша дружная семья.

– Ваша любовь к хоккею прошла через всю жизнь. Где вы играли?

– Сначала в детско-юношеской спортивной школе ЦСКА, потом меня пригласили играть в Америку. Поехал, прожил там около шести лет, играл в НХЛ в составе «Вашингтон Кэпитэлз». Но как кончился контракт, не стал его продлевать, вернулся домой. Был игроком столичного «Динамо», ЦСКА, а также новокузнецкого «Металлурга». Потом попробовал себя в должности генерального менеджера хоккейного клуба «Ветра» в Вильнюсе. Был и тренером клуба «Витязь» в Чехове. А два года назад стал председателем исполкома профсоюза хоккеистов и тренеров.

Бегонита с детства была болезненным ребенком, поэтому с фигурным катанием не сложилось. И бабушка отвела ее на художественную гимнастику, где сестренка дошла до мастера спорта, выступала на небольших соревнованиях. После школы она поступила в спортивный институт и выучилась на тренера. Когда я был в Америке, сестренка ко мне приезжала на каникулы. Мы скучали, и я хотел видеть, что с Бегонитой все в порядке. Один раз у меня гостила и бабушка. Кстати, сестренка не просто сидела дома, а даже какое-то время училась в языковой школе.

– У спортсменов совсем нет времени на устройство личной жизни.

– Бегонита у нас красивая, светлая, в маму, она всегда пользовалась успехом. И в один прекрасный день вышла замуж за Дмитрия, родила двух прекрасных девочек – Дарью и Анну. И всю себя посвятила семье. Я очень люблю приходить в их гостеприимный дом и, конечно, с удовольствием общаюсь со своими племянницами. Их я очень люблю.

Мне тоже повезло, я успел встретить свою будущую жену еще в юности. С Викой мы были знакомы давно, но плотно не общались. У нас есть общая знакомая, на праздновании дня рождения которой мы встречались каждое лето. Так было на протяжении нескольких лет, а потом как-то случилось, что мы с Викой заметили друг друга. И так потихоньку, полегоньку дошли до свадьбы. Мне было 22, невесте 19 лет. А через год у нас родился сын, над именем которого даже не задумывались, назвали в честь отца – Валерием. Ему сейчас 14 лет, в профессиональный хоккей он не играет, но ходит в спортзал, занимается плаванием, а также в этом году заканчивает в музыкальную школу по классу гитары.

Кстати, мой папа тоже очень любил музыку, только не играл, а слушал. Из каждой поездки он привозил виниловые пластинки, и его большая коллекция до сих пор в полной сохранности. Отец слушал любимые мелодии и дома, и в машине. Сам он не играл, но хотел, просто времени не было на обучение. Ведь всю свою жизнь папа посвятил хоккею.

«Отец хотел отдать меня в футбол»

Фотография: Ирина Кайдалина